Каждый человек хочет быть счастливым, но жизнь не всегда считается с нашими желаниями и порой преподносит неприятные сюрпризы. Что в таких случаях рекомендуют психологи? Они говорят: нельзя позволять отрицательным эмоциям влиять на наше настроение, надо мыслить позитивно. Однако в последнее время у такого подхода появилось немало критиков
Положительный психологический настрой как непременное условие жизненного успеха широко пропагандировался в США в последние десятилетия. Человек, по мнению современных психологов, должен сохранять оптимизм в любой ситуации и выражать своим внешним видом жизнерадостность и бодрость. Но с некоторых пор начали раздаваться голоса, противоречащие установке, которая требует излучать счастье любой ценой и вопреки всему.
Израильтяне, наверное, вследствие напряженности в стране, а может быть, в силу национального темперамента сохранили за собой право постоянно жаловаться и выражать недовольство. Американцы этой роскоши лишены: в стране, которая заявлена как место равных возможностей, не принято появляться в обществе с кислой миной. А если кто-то не чувствует себя счастливым, ему следует сделать над собой усилие, надеть маску благополучия с приклеенной улыбкой, дабы не излучать негативную энергию и тем самым не портить настроение окружающим.
В 90-е годы прошлого века к «требованию» быть счастливым добавилась научная составляющая. В психологии получило развитие так называемое позитивное направление, представители которого утверждали: нельзя концентрировать внимание на отрицательных сторонах жизни, нужно направить усилия на достижение счастья, радости и т. п. Здоровая и счастливая жизнь, говорили приверженцы этой теории, зависит от способности человека придерживаться положительной интерпретации происходящего. Позитивное направление психологии и призывы к оптимизму стали популярными, и общество захлестнула волна телепрограмм, бестселлеров и интернетовских сайтов, которые призывали американцев стать ближе к природе, записывать каждый день все хорошее, что с ними произошло, и как можно реальнее представлять себе свой будущий успех. Негативное мышление, утверждали последователи направления, — то же самое, что неблагоприятные предсказания: мысли о плохом направляют события в нежелательное русло, а отрицательные прогнозы имеют тенденцию сбываться.
Однако сегодня в Америке можно обнаружить признаки того, что определенная часть психологов начала воспринимать всеобщее стремление к счастью как явление не совсем здоровое. Они предупреждают об опасности формирования общества, которое заметает все плохое под ковер.
похвала меланхолии
Два года назад Эрик Вильсон, профессор литературы из Северной Каролины, выпустил книгу под названием «Against Happiness» («Против счастья»), в которой подверг критике культуру всеобщих улыбок и погони за счастьем. А еще через несколько месяцев в свет вышла его вторая книга, посвященная борьбе автора с депрессией.
В ней он пишет, что коллеги часто задавали ему один и тот же вопрос: «Почему ты не улыбаешься? У тебя что-то случилось?» Но с точки зрения Вильсона, счастье не должно быть самоцелью, поскольку человек ощущает полноту жизни и весь спектр эмоций только в моменты крайнего напряжения, например, при рождении или смерти близких. «Когда 8 лет назад родилась моя дочь, я испытал целую гамму чувств, — рассказывает он. — С одной стороны, я чувствовал счастье от того, что она появилась на свет, а с другой — уже ощущал горечь потери от одной только мысли, что когда-то кто-то разлучит ее со мной. Такой накал страстей я хотел бы испытывать постоянно. Под влиянием рождения ребенка я понял, что готов отказаться от романтизации депрессии и начать с ней борьбу. Я осознал, что если не сделаю этого, то окажусь плохим отцом. С помощью психолога и лекарств я сблизился с семьей и дочерью, но в результате решил, что выбираю меланхолию как образ жизни».
счастье не должно быть самоцелью
Эрик Вильсон видит существенное различие между депрессией и меланхолией. По его словам, депрессия — это болезнь, которая парализует человека, обрекая его на одиночество и пассивность. Меланхолия же дает возможность мыслить критически и действовать, она позволяет человеку относиться скептически ко многим вещам, развивать свой интеллект и поддерживать глубокую неразрывную связь с миром и собственной душой. «Для меня меланхолия — это признание того, что хотя мы, люди, ограничены в своих возможностях, но все же обладаем способностью выражать протест и делать что-то для изменения существующего положения, ־ говорит Вильсон. Вместо беззаботной и якобы счастливой жизни меланхолия предлагает нам другой, более насыщенный содержанием способ существования».
По мнению Вильсона, неестественный оптимизм разрушительно влияет не только на отдельную личность, но и на характер страны в целом. Он писал свою книгу в период правления Джорджа Буша, когда, по его словам, «слепой оптимизм» общества достиг в Америке апогея. Вильсон был потрясен тем несоответствием, которое отмечал в бодрых победных реляциях Белого дома и сообщениях о гибели американских солдат в Ираке и Афганистане, а также фактах нарушения прав человека, которые назывались «борьбой с террором». Тогда он понял, что идеология позитивного мышления усыпила граждан Америки и лишила их способности мыслить критически.
В США был опубликован еще ряд книг, авторы которых отрицательно оценивали пропагандировавшуюся в стране установку демонстрировать счастье вне зависимости от обстоятельств. Это убедило Вильсона в том, что он не единственный американец, уставший от идеологии всепобеждающего оптимизма.