Мы не задумываемся о том, кто создал понравившийся нам аромат. Его имя известно лишь узкому кругу профессионалов и заказчиков. Не похожа на знаменитость мирового масштаба и моя собеседница. Одета просто, в свойственном ей стиле сдержанной элегантности. Свитер и кожаные брюки черного цвета, которому она редко изменяет.

Она сидит за столиком в холле гостиницы, пьет кофе, перебирает фотографии…

А между тем София Гройсман — звезда, легенда современной парфюмерии, автор более 40 наименований популярных в мире женских духов. Среди них «Paris» от Ива Сен-Лорана, «Beautiful» от Эсти Лаудер, «Tresor» от «Ланкома», «White Diamonds» от Элизабет Тейлор, «Sun Moon Stars» от Карла Лагерфельда, «Eternity» от Келвина Клайна и многие другие, ставшие классикой парфюма. Она тесно сотрудничала с Эсти Лаудер и Сен-Лораном, создала ароматный подарок для Лоры Буш, выполняла частные заказы Элизабет Тейлор. Получила благодарственные письма от Нэнси Рейган и Изабеллы Росселлини. Двенадцать лет София Гройсман — вице-президент IFF — крупнейшего концерна, лидера по производству парфюмерных изделий и ароматизаторов. Пять наград Софии от FiFi (профессионального союза) — это эквивалент пяти «Оскаров» в кинематографии.

Я произношу привычное «шалом» и тут же, спохватившись, перехожу на русский. София улыбается, шутит: «Может, на английском побеседуем?»  Она живет в Америке уже 45 лет и привыкла к смешению языков. Миссис Гройсман родилась в Белоруссии, в поселке Любча Новогрудского района.

— София, помните ли вы пейзажи детства?

— Конечно… А если забуду, снова поеду, чтобы увидеть дорогие мне места. И запахи полевых цветов помню. И воскрешаю их в своих духах. На родине я не раз бывала и даже видела дом, в котором росла. Всегда и везде повторяю, что Беларусь живет во мне, как и скорбь о родных, которых я так и не узнала. Ведь родственники мои по отцовской линии погибли в Ивьевском гетто, а папа чудом спасся от смерти и ушел в партизаны. Потом он стал одним из освободителей гетто, узницей которого была и моя мама. Так они познакомились. Ну а я родилась после войны. Три года назад папа умер, мама живет недалеко от меня, на Манхэттене.

— Вы приехали в Америку в середине 60-х. Годами массовой эмиграции те годы не назовешь. Были, наверное, какие-то причины, побудившие ваших родителей уехать?

— Я знаю, что инициатором нашего отъезда была мама. Она трудно пережила войну, к тому же в Америку уехали ее близкие родственники. А папа присоединился, когда я провалилась на республиканском конкурсе по пению. Я в школьные годы мечтала стать певицей, благо и голос и слух позволяли. Но кто-то из официальных инстанций намекнул отцу на происхождение, когда он попытался выяснить причины моего провала. Впрочем, мне трудно сейчас воскрешать те события. Лично я ни о чем не жалею. Америка дала мне, эмигрантке, возможность состояться, и я благодарна судьбе.

Но сначала мы переехали в Польшу, где прожили еще пять лет до эмиграции в США. В Польше я училась на лаборанта по неорганической и аналитической химии, получила диплом и рассталась с мечтой стать певицей. Сейчас пою только в кругу друзей и родных.

— А как же из химика получился парфюмер?

— Я пришла в IFF и согласилась на пониженный статус заняла ставку технического лаборанта. Так я попала в отдел парфюмерии и вскоре поняла, что это мое и надо срочно добирать знания. Химия ароматов отличается ведь от неорганической химии — пришлось мне утром работать, а вечером учиться в медицинском колледже. Но не только знания помогли мне остаться в парфюмерии: у меня были прекрасные учителя — я просто обязана назвать их имена. Это Жозефина Катапано и Эрнст Шифтан.
Жозефина стала парфюмером благодаря своему природному дару. Она родилась в семье бедных итальянских иммигрантов и закончила только среднюю школу. Но равных ей по профессиональной интуиции не было. Знаменитые духи «Фиджи» придумала Жозефина. Она помогла мне поверить в себя, а Шифтан стал моим наставником, он наблюдал за моими первыми наивными экспериментами и тоже всячески меня поощрял.

— Когда вы начали работать самостоятельно?

— В конце шестидесятых. Кстати, одними из моих первых авторских духов были «Бат-Шева», созданные по заказу израильской фирмы. В Израиле я чувствую себя как дома. У меня и родственники в Израиле есть.

— София, о вас говорят как о революционере, новаторе с уникальным взглядом на производство ароматов. В чем суть этой революции?

— Суть ее связана с моей любовью к цветам, особенно к розам, и минимализму. Я стала использовать базовые ноты так, чтобы они ощущались с самого начала развития аромата.

До меня в основе создания аромата были несколько сот компонентов, я же начала разрабатывать главный аккорд, включающий в себя лишь несколько ингредиентов. От четырех до семи, а больше и не надо

Духи, по-моему, нужно сочинять, как музыку. Композитор не жалуется на то, что ему не хватает нот. Так же и парфюмер должен уметь окружить базовые аккорды придуманными им оттенками запахов, как бы нанизать их на стержень. А это уже дар, и от образования он не зависит. Пример — Жозефина.

— Значит, успех духов и продолжительность их жизни зависят только от… личности парфюмера?

— Совершенно верно. Сравним с писательством. Кто-то выпускает однодневный детектив, на который тоже найдется спрос, а другой пишет роман годами, и у него с годами будут появляться все новые и новые читатели. Я никогда никого не критикую. Но себе не позволяю опускаться до дешевых скороспелок. Даже если меня очень просят создать новинку за три-четыре месяца, я отказываюсь.

— А сколько лет надо работать, прежде чем появится новый аромат?

— Тут нет ограничений. Можно и пятнадцать лет Так работали в старину. Сегодня прессинг времени велик, но год — хотя бы год — на творчество необходим. Аромат должен нравиться прежде всего мне, это залог его успеха у остальных женщин.

— Вы создаете духи только для женщин? Читала, что в женских парфюмах вы не признаете мужских нот — цитрусовых и озоновых. Чем вызваны ваши предпочтения?

— Только не феминизмом — от него я далека. Да, я создаю духи для женщин, так сложилось, и уже поздно изменять традиции. Рада тому, что принадлежу к женской когорте парфюмеров — в прошлом эта профессия была преимущественно мужской. Все-таки я за равенство… Кроме того, хочу, чтобы у каждой из нас, живущих сегодня так трудно, было немного радости в маленьком флаконе. Женщине сложнее быть красивой и сохранять красоту. И для меня аромат — одно из мощных средств самовыражения, усиления привлекательности. А может быть, это самое главное средство.

— А одежда?

— Я придаю ей меньше значения, чем аромату. И сама ношу то, что выбираю на глазок, иногда — на открытых рынках. «От кутюр» хорошо для подиума. Я же надеваю то, что мне нравится. А вот к ароматам отношусь пристрастно.

— Какими духами вы пользуетесь?

— Я пользуюсь миксом — смешиваю разные запахи и «надеваю» их в зависимости от времени года, погоды, настроения.

— А правомерно ли подразделять духи на утренние и вечерние, для блондинок и для брюнеток?

— Утром духи — как тоник, а вечером они уже аксессуар. Но все деления условны. Для меня духи выражение характера, особенностей психики, мотивов. Скажем, если женщина хочет заявить окружающим о том, что она чувственна, ей поможет в этом запах. А если она собирается на деловую встречу и хочет продемонстрировать другие качества — опять-таки ей помогут духи. Язык ароматов очень выразителен.

— Парфюмер из Франции Натали Фейстхауэр проходила стажировку в IFF и называет вас своим кумиром. Но пальма первенства в парфюмерии принадлежит все-таки французам?

— У французов богатейшие традиции в производстве духов. Но сегодня бестселлеры рождаются и в Англии, и в Италии, и в США, и в Бразилии. Талантливый мастер может жить и творить вдали от признанных центров.

— Высокий парфюм дружит с высокой модой. Вы сотрудничаете с известными дизайнерами. Не трудно ли оставаться собой под натиском их требований?

— Я всегда считаюсь с ними, стараюсь выдерживать аромат в духе их коллекций. Бывает, что и наступаю на горло собственной песне, но чаще всего мы приходим к компромиссу.
Не со всеми у меня складываются личные контакты, а вот с Ивом Сен-Лораном мы не раз встречались, беседовали на профессиональные темы и приходили к полному пониманию.

Он был удивительно тактичный и искренний человек. Узнав о его смерти, я подумала о том, что он не успел сделать, увы. И когда мне позвонили из его дома моды с предложением создать еще одну марку духов, я безумно обрадовалась. Так родился «Parisienne» — «Парижанка Это было в прошлом году, она еще очень молодая. Живые, прозрачные, чувственные духи с цветочными нотами, с оттенком запаха замши. Это как прощальная симфония, посвященная памяти маэстро. Мне кажется, этот аромат выражает дух Парижа и очарование eго женщин — моложавых, энергичных, умеющих кружить головы.

— Работа заполняет все ваше время: симпозиумы, показы, разъезды. Когда и как вы отдыхаете?

— Период бурной активности для меня, наверное, прошел. Я участвую в мероприятиях, но больше как консультант. Срочных вылетов и разъездов стало меньше, а целенаправленный отдых я не особенно люблю. У меня ведь есть маленькие внуки, я любящая мама единственного сына и счастливая бабушка. Не боюсь одиночества, потому что окружена людьми. А еще у меня есть кот Буня. Может быть, это покажется кому-то странным, но я сама убираю в своей квартире и готовлю сама. Я встречаюсь с друзьями, занимаюсь благотворительностью, хожу на концерты, наконец, сочиняю ароматы — наверное, все это и есть мой отдых или просто моя жизнь.

Люба Фельдшер